В истории иногда случается, что знаковыми становятся события, которые не привели к позитивным результатам. Более того, которые для участников стали трагическими. Таким событием в истории Северодонецка является прорыв в Лисхимстрой танкового взвода 110-й танковой бригады, случившийся днем 31 января 1943 года.

Три танка въехали в поселок со стороны парка во втором часу дня, они двинулись по нынешней улице Танкистов в сторону нынешнего бульвара Дружбы Народов. И попали под огонь артиллерии – немцы создали в Лисхимстрое линию обороны, которая включала замаскированные орудия и танки.

Первый советский танк был подбит в начале улицы, возле дома 1 по улице Танкистов. Тогда улицы поселка еще не имели названий и это был дом №20. Подбитый танк стоял здесь до 1945 года, его в 1944 году сфотографировал Илья Барский[1] (фотография на рисунке справа).

Вот как описывал происходившее очевидец – старожил Северодонецка Константин Корнеевич Куценко[2]: «Во втором часу дня первый танк был подбит и загорелся вблизи дома № 20 (сейчас это дом по ул. Танкистов, 1 — А.С.). Другие два танка отошли на противоположную сторону улицы. Немцы забежали в наши квартиры и бросили в окно гранаты, связанные по 5 штук. Два танка продолжали двигаться в сторону улицы Ленина. Головной танк вдруг загорелся, с него снарядом сбило башню, а второй дошел до подстанции, но там еще до войны была вырыта широкая и глубокая траншея для прокладки трубопроводов. Тут танк, не дойдя до ул. Ленина, развернулся и пошел обратно. Два наших танкиста из подбитой машины бежали от опасного места, но оба вдруг упали, сраженные вражескими пулями. К ним подбежали немцы, разорвали на них комбинезоны, взяли документы, сорвали ордена. Третий танк скрылся в парке. В него стрелял вражеский танк, который выполз из укрытия за школой».

Сергей Каленюк считал[3], что и третий танк был подбит. И он якобы простоял возле здания роддома (в котором впоследствии располагался наркодиспансер) до 1949 года. Когда его порезали на металлолом.

Такую информацию Сергей Каленюк почерпнул, вероятно, из книги Семена  Чернова «Мой тернистый путь»[4],вышедшей в свет в 2008 году. Или из устных рассказов Чернова – Каленюк помогал ему в подготовке книги к изданию. До этого сведения о том, что был третий подбитый танк - не публиковались. Было известно, что по нему стрелял немецкий танк, выехавший из-за здания школы, и что он скрылся в парке. На мемориальной доске, установленной на доме, возле которого был подбит первый танк, говорилось о двух погибших экипажах.

В журнале боевых действий 18-го танкового корпуса сообщалось о том, что бою 31 января 110-я танковая бригада потеряла два, а не три танка.

Не было и публикаций о том, что подбитый советский танк простоял в поселке Лисхимстрой до 1949 года. Что странно.

Что касается танкистов, то по воспоминаниям К. К. Куценко два члена экипажа первой машины выскочили и пытались убежать, но были застрелены немецкими пехотинцами. Третий танкист якобы уцелел[5]. А четвертый? Ведь экипаж танка Т-34 состоял из 4 танкистов.

Если информация об одном спасшемся соответствует действительности, то в этом бою погибли 7 танкистов.

В статье «Танки в Сєверодонецьку[6]» Сергей Каленюк опубликовал перечень из 17 фамилий воинов, похороненных в братской могиле на Мемориале славы – танкистов: Багалиев Израил, Вакула Нестор Алексеевич, Гамзюк Карп Тихонович, Георгобиани Константин Абибович, Горбашов Иван Алексеевич, Епихин Виталий, Жанислаев Апкем, Зайцев Николай Иванович, Казаков Михаил Андреевич, Колючков Исаак Якубович, Неустроев Михаил Александрович, Провоторов Михаил Минаевич, Соколовский Иван Львович, Ткачев Сергей Кузьмич, Торгашов Леонид Андреевич, Храмов Филипп Максимович, Цукерман Исаак Давидович.

О большинстве из перечисленных выше воинах есть информация на сервисе «Память народа». И те, о ком информация на сервисе есть – это бойцы 110-й танковой бригады. Но не все танкисты, часть из них были мотострелками.

Погибших 31 января танкистов похоронили за зданием школы, затем в их братскую могилу переносили останки других погибших красноармейцев.

В 1948 году на этом месте установили памятник – первый среди других нынешних объектов Мемориала славы.

В Северодонецке широко распространено мнение, что командовал этим танковым взводом лейтенант Константин Абибович Георгобиани. И что сам он погиб в этом бою[7][8][9]. Руководитель северодонецких поисковиков Сергей Яцына встречался с сестрой Константина Георгобиани[10] и получил от нее в подарок фотографию лейтенанта. Которая затем хранилась в музее трудовой славы «Азота». История с героической смертью Константина Георгобиани использовалась в школе №6 на уроках патриотического воспитания[11]. Так что фамилия Георгобиани в Северодонецке была очень известной.

Настолько известной, что некоторые авторы писали о нем как о командире 110-й танковой бригады[12][13][14]. Это не так, командиром бригады, освобождавшей Лисхимстрой, был подполковник Ф. К. Каплюченко[15].

При более глубоком ознакомлении с биографией Георгобиани можно сделать вывод, что его личное участие в рейде трех танков - очередной миф военной истории Лисхимстроя.

Константин Абибович Георгобиани родился 20 августа 1923 года в станице Тимошевская Краснодарского края – это следует из фотокопии его паспорта, приведенной в публикации[16]. Позднее его семья проживала в Геленджике, на улице Островского. Откуда К. А. Георгобиани в июле 1941 был направлен Геленжикским райвоенкоматом на обучение в 1-е Краснодарское военное пехотное училище. Которое он окончил 19 февраля 1942 года, с получением звания лейтенанта. Так что он пехотинец, а не танкист – в Краснодаре никогда не было танкового училища.

Согласно архивным документам, К. А. Георгобиани в ноябре 1942 года служил в 116-м запасном пехотном полку 26-й запасной стрелковой бригады[17].

С ноября 1942 года гвардии лейтенант Георгобиани пребывал в составе 110-й танковой бригады 18-го танкового корпуса. 31 января 1943 года он был командиром роты[18] мотострелкового батальона 110-й гв. танк. бригады.

Возможно, командиром разведроты.

Наград получить не успел, 31 января 1943 года К. А. Георгобиани погиб.

В поименном списке захоронения в братской могиле, расположенной на Мемориале в Северодонецке, его фамилия включена под номером 28[19], с указанием даты смерти 31 января 1943 года. Эта же дата указана в записи из БД офицеров ЦА МО РФ[20]. В карточке погибшего[21], подписанной северодонецким военкомом В. И. Корявым в 1989 году, указано, что К. А. Георгобиани был убит 31.01.1943 и похоронен в Лисичанске. Впоследствии он был перезахоронен в братской могиле в Северодонецке.

В перепечатке статьи из «Северодонецк 24. Онлайн»[22] утверждалось, что Константин Георгобиани погиб 2 февраля 1943 года, но это противоречит архивным документам.

Таким образом, К. А. Георгобиани (согласно документам), был командиром мотострелковой роты (или разведроти), а не танкового взвода. Так что вряд ли он возглавлял танковый взвод, вошедший в Лисхимстрой в полдень 31 января 1943 года.

И он не был в числе тех погибших танкистов, которых похоронили в Лисхимстрое после трагической атаки.

С головным танком этого взвода связана еще одна городская легенда: при строительстве клуба-театра химиков (здания театра) его якобы закопали в вырытом под строительство котловане. И этот танк, мол, и сегодня там.

Озвучивание этой истории принадлежит, по все видимости, тоже Семену Чернову – автору книги «Мой тернистый путь». Ставшей известной благодаря Сергею Петровичу Калинюку, который часто использовал информацию из этой книги в своих публикациях.

Чернов написал, что когда проходил через площадь, на которой впоследствии был построен клуб-театр, то увидел, цитата: «Площадь была изрыта, и на ней возвышался небольшой холм. Здесь, в этом месте, был зарыт танк Т-34. Он и сейчас находится там же со стороны школы. Башня от танка валялась на месте будущего фонтана, и её убрали в 1947 году, сдав на металлолом. Так мне рассказывали старожилы города[23]».

В этом рассказе много нелогичного. «Небольшой холм» должен был бы мешать строительству клуба. Да и непонятно, зачем было закапывать танк. Ведь порезали же, по словам того же Чернова, на металлолом другой танк в 1945 году и танковую башню в 1947. Почему нельзя было сделать так и с этим танком?

К тому же Чернов приехал в Лисхимстрой в 1948 году, когда ни танка, ни башни уже не было. И написал не то, что видел сам, а что рассказали ему другие. «Старожилы».

Мнение северодонецких краеведов относительно закопанного танка разделилось: кто-то в эту историю верит[24], Ариф Багиров – нет[25]. А кто-то еще утверждал, что закопали не танк, а танковую башню.

В 1951 году улицу, на которой разыгралась эта трагедия, назвали улицей Танкистов. И на доме №1 этой улицы позднее повесили мемориальную доску. На которой было указано, что улица названа в честь героически погибших экипажей танков, которые первыми ворвались в Лисхимстрой.